Юноше показалось, что за секунду до того, как раздалось щелканье замка, он услышал жуткий вой гриверов, донесшийся откуда-то из глубин Лабиринта.

Ночь началась.

Глава тридцать восьмая

В прежние времена большинство глэйдеров ночевали под открытым небом, поэтому, чтобы всем разместиться в Хомстеде, пришлось изрядно потесниться. Кураторы разделили глэйдеров на группы и распределили по комнатам, снабдив одеялами и подушками. Несмотря на тесноту и неразбериху, подготовка ко сну проходила в напряженной тишине, словно никто не хотел привлекать к себе внимание.

Когда глэйдеры разместились, Томас вместе с Ньютом, Алби и Минхо оказался на втором этаже, где они могли завершить разговор, начатый возле Картохранилища. Алби и Ньют сидели на единственной в комнате кровати, а Томас и Минхо – на стульях напротив. Помимо кровати, из мебели здесь были только старый платяной шкаф и маленький стол, на котором стояла лампа – единственный источник освещения в комнате. Серая мгла снаружи, казалось, давила на окно, предвещая недоброе.

– Никогда еще не был так близок к тому, чтобы послать все к чертям, – сказал Ньют. – Плюнуть на все и поцеловать гривера на ночь. Обеспечения нет, Ворота нараспашку, чертово небо – и то серое. Но сдаваться все равно нельзя; думаю, вы все это понимаете. Ублюдки, по чьей вине мы здесь оказались, либо хотят нас просто порешить, либо подстегнуть к действию. Как бы то ни было, придется пошевелить лапками, чтобы спасти собственные задницы. Или не спасти… Тут уж как получится.

Томас молча кивнул. Он был полностью согласен с Ньютом, хотя и не знал, чем помочь. Он надеялся, что, если доживет до утра, они вместе с Терезой что-нибудь придумают.

Юноша посмотрел на Алби, который молча сидел, уставившись в пол, очевидно, погруженный в мрачные раздумья. На его осунувшемся лице по-прежнему читалась депрессия, а в запавших глазах сквозило полнейшее отчаяние. Все-таки не просто так Метаморфоза получила свое название, учитывая то, какие перемены произошли с парнем.

– Алби, – окликнул его Ньют. – Ты с нами?

Алби удивленно поднял глаза, словно для него стало полной неожиданностью, что в комнате помимо него находился еще кто-то.

– Что? А-а, ну да. Лады… Но вы ведь в курсе, какая хрень творится по ночам. И не факт, что остальным удастся повторить то, что провернул наш Супермен-Шнурок.

Томас поглядел на Минхо и поморщился.

Если куратор и был в душе солидарен с Томасом, то мастерски скрывал свои чувства.

– Я поддерживаю Томаса и Ньюта. Пора нам перестать распускать сопли и жалеть себя. – Минхо потер ладони и выпрямился на стуле. – Завтра, прямо с утра, вы, парни, создадите группы, которые станут непрерывно анализировать карты, а бегуны тем временем продолжат исследование Лабиринта. Экипируемся по полной, чтобы можно было остаться там на несколько дней.

– Чего?.. – встрепенулся Алби. В его голосе наконец-то проявились эмоции. – В каком смысле – дней?

– Да в прямом. Теперь, когда Ворота не закрываются, ради чего каждый раз торопиться назад? Останемся там и поглядим, откроется ли проход, когда стены переместятся. Если, конечно, они еще перемещаются…

– Ни за что! – возразил Алби. – Тут, в Хомстеде, по крайней мере, можно укрыться, а если он падет, останется вариант с Картохранилищем и Кутузкой! Черт возьми, мы не можем отправить людей в ночной Лабиринт на верную смерть! Какой идиот на такое подпишется?!

– Я, – ответил Минхо. – А еще Томас.

Все взгляды обратились на юношу. Он молча кивнул в знак согласия, хотя и был напуган до смерти. В конце концов, исследование Лабиринта – действительно углубленное исследование – было именно тем, о чем он мечтал с момента, когда впервые о нем услышал.

– Я тоже пойду, – неожиданно отозвался Ньют.

Несмотря на то что Ньют ни разу не заговаривал об этом, его больная нога служила Томасу постоянным напоминанием о том, что с ним в Лабиринте произошло нечто ужасное.

– И я уверен, что все бегуны согласятся присоединиться к нам.

– Ты-то куда со своей ногой? – отозвался Алби, грустно усмехнувшись.

Ньют нахмурился и опустил глаза.

– Блин… Мне, знаешь ли, не очень-то хочется загребать жар чужими руками.

Алби резко откинулся на кровати.

– Короче, делай что хочешь.

– Что я хочу? – повторил Ньют, вставая. – Да что с тобой, чувак? Хочешь сказать, у нас есть выбор? Или ты предлагаешь нам просто торчать тут и дожидаться, пока гриверы всех не перещелкают?

Томасу хотелось встать и высказаться в поддержку Ньюта. Он был уверен, что Алби вот-вот встряхнется и согласится с товарищами, однако их вожак, кажется, абсолютно не устыдился и не собирался оправдываться.

– Все лучше, чем самому бежать к ним в объятия.

Ньют так и сел.

– Алби, пора бы тебе включить мозги и перестать молоть чепуху.

Как ни неприятно Томасу было это признавать, но если они хотят чего-то добиться, помощь Алби им просто необходима. Все глэйдеры беспрекословно слушались своего вожака.

Алби тяжело вздохнул и посмотрел поочередно в глаза каждому.

– Что-то я совсем расклеился, парни. Серьезно. Мне… жаль. Черт, я больше не имею права быть здесь главным.

У Томаса перехватило дыхание. Он не верил своим ушам.

– Какого хрена… – начал Ньют.

– Нет! – выкрикнул Алби. Судя по его обреченному выражению лица, он окончательно сдался. – Ты меня совсем не понял! Я не говорю, что мы должны поменяться местами и все такое. Я лишь имел в виду, что… Думаю, теперь вы должны принимать решения. Я просто сам себе не доверяю. В общем… я поступлю так, как вы скажете.

По-видимому, Минхо и Ньют были поражены не меньше Томаса.

– Гм… ну… ладно, – несколько неуверенно протянул Ньют. – Вот увидишь, у нас все получится. Обещаю.

– Ага, – буркнул Алби. Выдержав долгую паузу, он продолжил, но теперь в его голосе отчетливо слышалось странное возбуждение. – Слушайте. Давайте вот что сделаем: вы назначите меня главным по анализу карт, а я, в свою очередь, заставлю глэйдеров изучать эти вонючие карты до потери пульса.

– Недурная мыслишка, – ответил Минхо.

Томас хотел было поддакнуть, но усомнился, стоит ли сейчас влезать со своими комментариями.

Алби снова спустил ноги на пол и сел прямо.

– Знаете, ничего более идиотского, чем засесть тут на ночь, нельзя и придумать. Сидеть бы нам сейчас в Картохранилище да работать.

– Может, и так. – Минхо пожал плечами.

– Короче… Я пойду туда, – сказал Алби, сопроводив слова решительным кивком. – Прямо сейчас.

Ньют замотал головой:

– Лучше забудь, Алби. Уже слышно, как воют гриверы, будь они неладны. Подождем до утра.

Алби наклонился вперед, упершись руками в колени.

– Слушайте, народ, вы только что развели черт знает какую пропаганду, а теперь, когда я повелся на вашу болтовню, начали ныть. Я должен стать таким, как прежде, и если я решил что-то сделать, то сделаю это кровь из носу. Мне просто необходимо поскорее заняться чем-то полезным!

Томас почувствовал облегчение. Все эти препирательства действовали на него угнетающе.

Алби встал.

– Серьезно, мне это просто необходимо.

Он решительно двинулся к выходу.

– Ты что, совсем спятил?! – воскликнул Ньют. – Выходить сейчас наружу – чистой воды безумие!

– Я иду, и точка. – Алби вытащил из кармана связку ключей и потряс ими, словно дразнил. Томас никак не мог понять, с чего это вдруг вожак глэйдеров так расхрабрился. – Увидимся утром, шанки!

С этим он и вышел.

Непривычно было сознавать, что ночь давно наступила, так как темнота, которая в былые времена поглотила бы мир вокруг, упорно не опускалась на землю. Вместо нее за окном царили серые безликие сумерки. Перемена в освещенности действовала Томасу на нервы, а желание поспать, которое с каждой минутой заявляло о себе все настойчивее, воспринималось как нечто противоестественное. Время тянулось мучительно долго, и юноша уже начал сомневаться, что утро вообще когда-нибудь наступит.