– Вирус живет в каждой клеточке твоего тела и тем не менее не причиняет тебе вреда. И не причинит. Ты представитель группы чрезвычайно редких людей, у которых есть к ней иммунитет.

Утратив дар речи, Томас тяжело сглотнул.

– Снаружи, по улицам бродят инфицированные. Подобных тебе они зовут иммуняками, – продолжил Крысун. – Они вас ненавидят. Ненавидят до мозга костей.

Глава третья

Слова не шли на язык. Сколько лжи было сказано прежде, однако сейчас Томас чувствовал: ему говорят правду. Эксперименты обретают смысл. У него, Томаса, и, наверное, у остальных глэйдеров и девчонок из Группы «В» иммунитет к Вспышке. Потому-то их и выбрали для испытаний. Каждая Переменная, каждый обман, каждая ловушка и монстр на их пути – все это части одного большого и сложного эксперимента. Эксперимента, который даст ПОРОКу лекарство.

Все встало на свои места. Даже больше: откровение пробудило память. Томас знал, о чем говорит Крысун.

– Вижу, ты мне веришь, – произнес вестник, решив нарушить молчание. – Когда мы обнаружили людей, в мозгу которых угнездился вирус, но никак себя не проявляет, из вас отобрали самых лучших. Так и родился ПОРОК. Разумеется, не все в ваших группах имеют иммунитет, и эти по-настоящему больные – контрольные испытуемые. Всякий эксперимент, Томас, требует наличия контрольной группы, для чистоты эксперимента.

У Томаса упало сердце.

– А кто не… – Договорить он не решился: побоялся услышать ответ.

– Кто не обладает защитой? – выгнул брови Крысун. – О, думаю, они и без тебя успеют выяснить. Впрочем, по порядку: ты пахнешь как труп недельной давности. Сейчас отведем тебя в душ и выдадим свежую одежду.

С этими словами Крысун подхватил со стола папку и направился к двери. Он уже собирался переступить порог, когда Томас вспомнил:

– Постой!

Посетитель обернулся.

– Слушаю!

– Тогда, перед Жаровней… почему ты соврал о лекарстве? Ты говорил, что в убежище нас будет ждать вакцина.

Крысун пожал плечами.

– Я вовсе не считаю это ложью. Пройдя испытание и прибыв в убежище, вы помогли нам собрать нужные данные. Они-то и позволят приготовить лекарство. В конечном итоге. Лекарство для всех.

– Зачем ты мне все рассказал? Почему только сейчас? Чего ради было пихать меня в комнату на месяц? – Томас обвел рукой мягкие стены и потолок, убогий туалет в углу. Обрывочных воспоминаний не хватало, чтобы вычленить смысл из происходящих странностей. – Зачем ты соврал Терезе, будто я слетел с катушек? Зачем держал меня здесь? В чем подвох?

– Переменные, – ответил Крысун. – Что бы мы с тобой ни делали, все тщательно спланировано и просчитано нашими врачами и мозгоправами. Испытания стимулируют зону поражения, в которой гнездится Вспышка. Мы исследовали паттерны эмоций и реакций, мыслей. Смотрели, как они развиваются у пораженной вирусом личности. Пытались выяснить, почему в вас они не ослабевают. Все дело в паттернах зоны поражения, Томас. Нам нужна матрица когнитивных и психологических ответов, нужна для создания лекарства. Оно – конечная цель.

– Что такое «зона поражения»? – Сам Томас этого вспомнить не мог. – Скажи, что это, и я пойду с тобой.

– Эх, Томас, Томас, – произнес Крысун. – Странно, что ты сам не вспомнил после укуса гривера. Зона поражения – это твой мозг. Его поражает вирус Вспышки, и чем сильнее отравлена зона поражения, тем более паранойяльным и жестоким становится поведение человека. ПОРОК использует твой мозг и мозг тех немногих, кто не одарен иммунитетом, дабы решить задачу. – Довольный, если не сказать счастливый, Крысун позвал: – Идем же, отмоем тебя. И кстати, на всякий случай предупреждаю: за нами следят. Попытаешься выкинуть фокус – не оберешься неприятностей.

Томас присел, пытаясь осмыслить услышанное. Ему точно говорят правду, новости совпадают с тем, что приходило в кратких воспоминаниях. До конца поверить словам Крысуна мешала укоренившаяся в сердце ненависть к ПОРОКу. Сколько они уже обманывали…

Наконец Томас поднялся, позволяя разуму самостоятельно рассортировать поступившую информацию. Сознательным анализом можно заняться и позже. Не говоря ни слова, Томас последовал за Крысуном, покинул наконец свое белое узилище.

Они шли по коридору. Коридор как коридор – длинный, пол выложен плиткой, стены бежевые и увешаны картинами в рамках: волны бьются о берег, колибри зависла у красного цветка, дождь над утопающим в тумане лесом. Над головой гудели флуоресцентные лампы.

Миновали несколько поворотов, и наконец Крысун остановился у двери. За ней обнаружилась большая уборная с рядами душевых кабинок и шкафчиков. Один из них был открыт, внутри лежали свежая одежда и обувка. Даже про часы не забыли.

– У тебя ровно тридцать минут, – предупредил Крысун. – Как помоешься и переоденешься, просто сядь и жди – я приду за тобой, и ты вновь увидишь своих друзей.

Непонятно почему, но при слове «друзья» Томас сразу вспомнил о Терезе. Попытался вызвать ее мысленно и в ответ услышал только тишину. И хоть с каждым днем Томас ненавидел ее все сильнее, пустота раздражала – как полый пузырь внутри. Тереза – ниточка, связь с прошлым. Когда-то она была ему лучшим другом, и с этим твердым знанием Томас не спешил расставаться.

Крысун кивнул:

– Увидимся через полчаса. – Он вышел и закрыл дверь, вновь оставив Томаса наедине с собой.

Томас так и не решил, что делать. Найти друзей – вот пока самое главное. И на шажок к цели он приблизился. Он не знал, чего ожидать, зато хотя бы выбрался из белой комнаты. Наконец! Заодно и помоется в горячей воде, отскоблит себя. Что может быть лучше!

Решив оставить на время заботы, Томас скинул засаленную одежду и стал приводить себя в божеский вид.

Глава четвертая

Футболка и джинсы. Кроссовки – точно такие, в каких Томас рассекал по Лабиринту. Чистые мягкие носки. Помывшись раз пять как минимум, Томас будто заново родился. Волей-неволей захотелось верить в лучшее. В то, что отныне он сам себе хозяин. Если б только зеркало не отражало татуировку на шее, набитую перед Жаровней. Эта метка пожизненно будет напоминать ему, через что он прошел. О чем хотел бы забыть.

Выйдя из уборной, Томас привалился спиной к стене и, скрестив на груди руки, принялся ждать: придет ли Крысун? Или оставил побродить по зданию, осмотреться? Может, началось новое испытание? И только он об этом подумал, как из-за угла раздались шаги – вернулся Крысун, как всегда, в белом, заметив:

– Ну вот, на человека стал похож.

Края губ Крысуна поползли вверх, образуя неприятную улыбочку.

В уме родилось с сотню ядовитых реплик, но Томас решил не паясничать. Надо собрать как можно больше информации и встретиться с друзьями.

– В принципе чувствую себя хорошо. Так что… спасибо. – Он вылепил небрежную улыбку. – Когда я увижу остальных глэйдеров?

– Прямо сейчас. – Крысун – сама деловитость – кивнул в сторону, откуда явился, и жестом велел Томасу следовать за ним. – Каждый из вас прошел разные тесты перед началом Третьей фазы испытаний. Мы планировали собрать матрицу уже в конце Второй фазы, однако надо двигаться дальше. Импровизируем. И тем не менее к цели мы подобрались очень близко. Теперь все вы партнеры и поможете нам в более глубоких исследованиях и тонких настройках. Надо решить задачу.

Томас прищурился. Он-то думал, что Третья фаза – это его белая комната. Как тогда поступили с прочими ребятами? Свое испытание Томас успел возненавидеть, однако мог лишь догадываться, какие кошмары выпали на долю товарищей. Лучше, пожалуй, не знать о них.

Наконец Крысун подвел Томаса к двери. Открыл ее и, не теряя времени, ступил внутрь комнаты.

Оказавшись в небольшом зале, Томас ощутил огромное облегчение: разбросанные по рядам, сидели друзья, живые, здоровые и довольные. Глэйдеры, девчонки из Группы «В», Минхо, Фрайпан, Ньют, Эрис, Соня, Гарриет… Казалось, все они счастливы – болтают, улыбаются, смеются… хотя, может, и неискренне. Им, должно быть, тоже сказали, будто дело идет к концу. И вряд ли кто-то из ребят поверил. Он, Томас, точно не поверил. До конца еще далеко.